Процесс признания любой подлинно научной теории проходит три этапа: 1) Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда (крылатая фраза из рассказа Чехов А. П. Письмо к ученому соседу ); 2) В этом что-то есть; 3) Это известно даже школьнику. Излагаемая на сайте http://www.acmephysics.narod.ru новая физическая теория - новая релятивистская теория пространства-времени (НРТПВ) - новая тория относитеотности (НТО) находится на первом этапе с 1980 года и перспективы перехода на второй этап нет никакой, хотя на окончательную проверку ее экспериментом не требуется значительных затрат. Все предпринимавшиеся с тех пор попытки добиться от представителей официальной физической науки мало-мальски положительного отзыва заканчивались безрезультатно. Все рецензенты возражали примерно так: "Глупость это и полнейшая безграмотность. Если бы СТО Эйнштейна была ошибочной, то не работали бы ускорители элементарных частиц" . Рецензенты эти, видимо, читают только аннотацию или, в крайнем случае, Реферат и Заключение и не читают Разделы 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8  9, 10 (где доказывается, что так называемая кратность ускорения ускорителя показывает, во сколько раз скорость движения частиц, инжектированных в ускоритель, больше скорости света в вакууме), 11, 12, или, тем более, Приложения 1, 2 или 3. А бывали случаи и похлеще (см. Это было бы смешно, если бы не было так грустно ). Заявка на предполагаемое изобретение "Источник частиц-катализаторов для низкотемпературной ядерной реакции синтеза" с целью превращения "мюонного катализа" ядерного синтеза ["Холодный синтез" или третий путь получения ядерной энергии] в коммерчески выгодный процесс путем использования в качестве частиц-катализаторов электронов высокой энергии была подана во ВНИИГПЭ еще в 1989 году (заявка № 4700169/25-061072 от 28.04.1989). Но она была отклонена по причине "отсутствия в Физическом энциклопедическом словаре каких-либо сведений о рождении мюонов в электронных пучках со столь низкой энергией". Физики-профессионалы на протяжении более чем 20 лет упорно продолжают игнорировать НРТПВ (нет ни критики по существу, ни даже обвинений в распространении лженауки).
      Между тем нобелевский лауреат по физике академик И. Е. Тамм писал еще в 1967 году: "В последнее время у физиков становится все более явным ощущение, что мы находимся накануне фундаментальной революции в теории, которая приведет к не менее серьезному пересмотру представлений и понятий, чем это было сделано теорией относительности и квантовой теорией" [см. Тамм И. Е. "На пороге новой теории"]. Предчувствие больших революционных изменений в науке выражается также и в появлении в прессе публикаций о том, что в науке уже все сделано и что последующим поколениям ученых остается только делать небольшие уточнения уже открытых "вечных" истин. Так было в конце XIX - начале ХХ веков [см. там же], точно так же это происходит и в конце ХХ - начале XXI веков (см., например, Крылов О. В. "Будет ли конец науки?").
       Все изменения в мире конца ХХ века объективно обусловлены стихийным процессом мучительного поиска человечеством нового научного мировоззрения, которое позволило бы ему энергично развиваться дальше. Неосознанное стремление избавиться от всех и всяческих догм уже привело в процессе этого поиска к низвержению многих авторитетов с пьедестала непогрешимости. И даже канула в небытие одна из супердержав мира - СССР. Но ошибочные  представления Альберта Эйнштейна (о запрете сверхсветовых скоростей), возведенные его современниками и последователями в ранг абсолютной истины, продолжают владеть умами людей. Одну из причин этого вскрыл когда-то К. Э. Циолковский (см. Циолковский К. Э. "Двигатели прогресса"). Он писал: "Мы возмущаемся трагическою судьбою великих, осуждаем наших предков, отравивших Сократа, казнивших Лавуазье, сжегших Д. Бруно, заключивших в тюрьму Галилея и т. д. Мы склонны считать их ужасными преступниками и готовы растерзать их в негодовании или посулить им вечные посмертные муки, между тем как сами делаем то же, но не замечаем своих поступков. Положим, опыт отверг гипотезу относительности (Эйнштейн). Сколько трудов было употреблено учеными для её усвоения, сколько студентов ломало над ней голову - и вдруг это оказалось вздором. И унизительно, и как будто клад потеряли. Сколько было гордости перед другими, незнакомыми с учением - и все рухнуло. Приходится склонить голову и горько пожалеть о затраченном времени. Разве это приятно! Постоянно отвергаются старые гипотезы и совершенствуется наука. И всегда этому более всего препятствуют ученые, потому что они от этой переделки более всего теряют и страдают." Продолжающийся кризис физики приводит даже к пессимистическим прогнозам дальнейшей судьбы земной цивилизации: "Научный прогресс есть процесс разрушения существующего незнания более сильным незнанием, разрушать которое в свою очередь со временем становится все труднее и труднее. Гибель некоторых культур, например, египетской, и деградация некогда мощных течений мысли, например, древнеиндийского, возможно, произошла потому, что они достигли того уровня незнания, которое уже не поддавалось разрушению. Сейчас, возможно, такого состояния достигла физика. Вчерашние концепции физики оказываются недостаточными ни для глубокого осмысления нового экспериментального материала, ни для предсказания новых эффектов. В то же время эти концепции достаточно сильны, чтобы противостоять их революционному изменению" ( см. Предостережения).
       Когда-то среди физиков бытовала уверенность, что любая новая идея должна быть достаточно "безумной", чтобы оказаться достойной внимания научного сообщества. Новая теория пространства-времени, видимо, показалась всем слишком "безумной". Видимо, потому, что всем профессиональным физикам казалась, и до сих пор кажется, кощунственной сама мысль о возможной ошибочности некоторых утверждений самого Альберта Эйнштейна - признанного гения физики всех времен и народов.
       Один из физиков (кажется, Макс Планк) сказал, что новое в науке побеждает не так, что противники новых истин со временем признают свои ошибки, а так, что противники эти постепенно вымирают, а молодежь осваивает новые истины сразу. Но как молодежь сможет узнать о новых гипотезах, если они не допускаются к опубликованию? И сколько поколений физиков должно вымереть, чтобы очередному поколению не показалось кощунством поставить под сомнение ряд утверждений самого великого Эйнштейна? И не станут ли потери от такого вымирания необратимыми для человеческой цивилизации? Все это вынуждает автора попытаться довести информацию о новой теории пространства-времени до широкой общественности.